Он рано осознал свой пол и маскулинность;
Прелестниц научился замечать.
И даже в позах сорванца была былинность,
Умение держаться, благочинность,
Хоть он не знал частенько, что сказать.
Девчонки, в свою очередь, ценили
Его внимание, и мальчик был бы рад,
Когда б в деревне слухи не ходили
(О них друзья-мальчишки доносили),
Что интересен им не он, а старший брат.
…
Шли годы, рос герой стихотворения.
В двенадцать мог беседу поддержать
Он с девушкой, не ведая сомнения,
На темы вплоть до самовосхваления,
Что брата учит не комплексовать.
Родители меж тем с испугом ждали,
Что это до добра не доведет.
Из чатов в Интернете прогоняли,
Задания суперсложные давали:
«Все это от забот сердечных отвлечет.»
Под гнетом дел, придуманных в стремлении
Поставить романтичность под контроль,
Он научился выступать на сцене,
По часу плавать мог без устали в бассейне,
Английский знал, хоть и не как король.
Под руководством имидж-консультанта
Он стильно одеваться стал вполне.
Желая выяснить, а нет ли там таланта
Отдали в шахматы. И только музыканта
Растить не стали: жить хотели в тишине.
Вот как-то так мальчишка, что когда-то
На старших девочек с значением глядел,
Был в оборот взят может крепковато,
Но упустить все было черевато!
А юноша тем временем взрослел.
И вот я думаю: слегка зажав все гайки,
Не отложили ль мы волнение на потом,
Когда появятся красотки: «птички», «зайки».
А юноша наш, собирая «лайки»,
Себя проявит не котенком, а котом?
Наблюдения 
Добавить комментарий